Арахау
Фиктивное родство языков
Почему априорные языки похожи на нахско-дагестанские?
Ветер нам утешенье принес,
И в лазури почуяли мы
Ассирийские крылья стрекоз,
Переборы коленчатой тьмы
(Осип Мандельштам)
Фиктивное родство языков – изучение структурных и функциональных свойств языков, больше частью искусственных и, как правило, априорных (например, сольресоль, ро, aUI, Арахау), по сравнению с естественными.
Как известно, языки мира распределяются по определенным таксономическим рубрикам. Если генеалогическая классификация языков базируется на понятии родства, то типологическая классификация основывается на принципах сходства. Первая объединяет языки по родственным связям (языковым семьям), а вторая – по их структурному строению.
Наиболее известна морфологическая классификация, согласно которой языки распределяются по четырем классам: изолирующие (аморфные), агглютинативные, полисинтетические (инкорпорирующие) и флективные. Например, волапюк и квенья является флективным, эсперанто – агглютинативным, токипона – изолирующим. Следует отметить, что наибольшее развитие получили языки агглютинативной структуры, а наименьшее – полисинтетические (см. Арахау).
Языки могут классифицироваться и в зависимости от степени развития аналитизма (раздельное выражение основного и словообразовательного значений) или синтетизма (соединение в пределах одного слова нескольких морфем). Синтетических искусственных языков также не много (квенья, Арахау). Как правило, в лингвоконструировании задействуют аналитические механизмы. Классический пример аналитизма – логлан и ложбан.
Кроме того, языки распределяются в типологии по типу строения слов в предложении. Общепринято считать, что существует три строя языков: номинативный (противопоставление объекта и субъекта, именительного и винительного падежей), эргативный (противопоставление производителя и носителя действия) и активный (противопоставление одушевленного и неодушевленного начал, актива и инактива). Иногда выделяют отдельно дативную конструкция предложения (использование дательного падежа для передачи чувства и восприятия, например, фразой «Мне видно» вместо «Я вижу»).
Реже говорят о поссесивном строе (передача прилагательных и некоторых глаголов существительными при помощи родительного падежа, например, фразой «Полет птицы» вместо «Птица летит» или «Птичий полет»). Языки, в которых поссесивная конструкция строится посредством связки «иметь» («Я имею книгу») называются хабео-языками, а при использовании связки «есть» («У меня есть книга») – эссе-языками
Искусственные языки, использующие неноминативные конструкции неизвестны, не говоря уже о применении поссесивной (взамен предикативной) и дативной (взамен номинативной) конструкциях. Исключения представляют Арахау, а также отчасти эналь и Üqoi.
Подавляющее большинство искусственных языков базируются на индоевропейской лексике, что является следствием наибольшего успеха эсперанто. С 1887 года, когда был изобретен этот язык появилась масса эспирантоидов (окциденталь, идо, новиаль, эдо, интерлингва, ОМО, уропи, унитарио).
В ХХ в. появились лингвистические проекты, ориентированные на отдельные языковые группы – это межъязыковые плановые языки. Известны прогерманские конланги тевтониш, нордиен, космос; общеславянские словио, слависк, прослава; пантюркские ортатюрк и торок. Любопытно, что лингвоконструирование не выходит за пределы ностратической макросемьи языков. Единственное исключение – это, пожалуй, попытки некоторых японских исследователей. Например, писатель Хироюки Мориока создал язык барон на древнеяпонской основе.
Проекты с генетически обособленной словарной базой (априорные плановые языки) иногда тоже сравниваются как между собой, так и с естественными языками. Вопрос, почему некоторые априорные и естественные языки обнаруживают сходства, пока не получил убедительного ответа. Объясняется это некими архетипами языкового строения, неосознанным заимствованием или такие факты являются подтверждением теории моногенеза.
Так, «Черное наречие», засвидетельствованное в трилогии «Властелин колец» имеет четко выраженный агглютинативно-суффигирующий характер, что дало основание некоторым исследователям заподозрить, Толкина в использовании при конструировании языка Мордора хаттский и хурритский лингвистические материалы. Как бы то ни было, но параллели в этих языках все-таки прослеживаются [1].
Ифкуиль, как отмечается рядом исследователей, основывается на принципах афразийских и америндских языков. Онтологический статус слогового планового языка эльюнди пока не изучен. Однако уже сейчас можно сказать, что его фонология (отсутствие звонких взрывных, вокальная скудость) напоминает этрусский, этеокипрский и минойский языки, условно объединяющиеся, как и баскский, в средиземноморскую семью. Звуковой рисунок эльюнди напоминает японский, корейский и, возможно, айнский.
Ложбан сконструирован на основе самых распространенных языков мира
Фиктивное родство языков может быть априорным (невольное) и апостериорным (нарочитое). Например, А. Толстой в «Аэлите» использовал манеру образования слов, как считается, из ацтекского, и арамейского фонда при полинезийском звуковом оформлении слогов. Ацтекский язык взял за основу фантаст А. Беляев при описании «наречия атлантов» в произведении «Последний человек из Атлантиды». Язык индейского племени муцун избрал Марк Окранд для построения клингона к фильму «Звездный путь». Не секрет, что фантаст Фрэнк Херберт использовал сокотрийский диалект арабского языка в своем культовом произведении «Дюна». С. Логинов в «Многоруком боге далайна» основывался на монгольской лексике. Так называемый го'уладский язык, специально разработанный к телесериалу «Звездные врата» (на нем говорили вымышленные племена го'уладов джаффа), находит аналогии с древнегипетским. Феминистический конланг лáадан Сюзет Хаден Элгин − с китайским.
Остается пока не ясным, какой инолингвистический источник использовал Кир Булычев для конструирования имен и названий в «Тайне третьей планеты». Ведутся сапоры на особенности каких языков опирался Дж.Р.Р. Толкин для конструирования многочисленных наречий в трилогии «Властелин колец». Отмечалось влияние финского (в языке онтов и в некоторых других), кельтских и славянских (квенья).
Весьма любопытно предположение, проводящее параллели между «черным наречьем» и урарто-хурритскими языками, одним из самых архаичных в Древнем мире. Считается, что урарты и хурриты были дальними предками современных носителей нахско-дагестанских языков. Мордорско-урартское родство можно было бы считать либо совпадением, либо адстратным явлением, если бы не еще один пример. Полисинтетический априорный язык Арахау обнаружил целый ряд структурных и семантических сходств с баскским и нахско-дагестанскими (в частности с годоберинским) языками. Обращает на себя внимание то, что априорные искусственные языки обнаруживают сходства с так называемой Яфетической макросемьей (неиндоевропейские языки Древней Европы и Кавказа).
Дискуссионным остается вопрос – почему именно с кавказскими языками (в первую очередь речь идет о нахско-дагестанских, чем об абхазо-адыгских и картвельских) оказалось наиболее перспективно отождествлять априорные искусственные языки и языки, на которых говорят вымышленные чудовища – такие как Саурон и Ктулху.
Обнаружение фактов априорное родство служит дополнительным стимулом к поиску ключей, казалось бы, навсегда потерянных, к древним и недешифрованных языкам Средиземноморья.
Ученый М. Алексеев называет феномен лингвистической сходимости – «морфологические встречи» (наприемр, такие «встречи» фиксируются между нахско-дагестанскими и индоевропейскими (при сравнении ностратического морфологического инвентаря с восточнокавказским) [1а], между пратибетобирманскими падежными показателями и алтайскими [1б]. Гипотеза заимствования в этом случае маловероятна, поскольку она противоречила бы тезису о непроницаемости морфологии. По мнению Алексеева, причины появления подобных «изголосс» кроются не столько в общности происхождения (Вацлав Поляк в 1946 г. пытался обосновать существование «славянско-кавказского языкового союза») или в ареальной обусловленности совпадающих морфем, сколько в самом характере функционирования служебных морфологических элементов. «Как известно, – пишет он, – установление морфологического инвентаря реконструируемого праязыка и восстановление материальной оболочки соответствующих морфологических единиц основывается на фонетических корреспонденциях близких по семантике морфем».
Существует немало гипотез, устанавливающих «родство» между, казалось бы, не связанными никакими узами языками. Например, можно вспомнить предположение исследователя топонимики Амурской области Бориса Ульянова [2]. Он сопоставляет эвенкийский язык с америндскими на примере сибирских рек Уров, Уркан, Уссури, где корень "ур" − "болячка, гнилой" (сравните название реки в США Миссури). Подозрительно похоже, по мнению исследователя, и совпадение названий рек Юкон и Оймякон. В языке майя "муль" − "плывущее бревно", а по-эвенкийски "мули" − "плыть по воде". Эвенкийские слова "север" и "шаман" на майя означает "древний, "оставшийся позади".
Тамильский исследователь Дакор Шринивасан опубликовал труд "Следы тамилов Индии в древней Америке" (перепечатка в бангалорской газете "Тамильский вызов Колумбу"). Он приводит 261 географическое название Нового Света, имеющее смысловое тамильское толкование. Например, археологический комплекс Чавин-де-Уантар в Перу переводится, как "погребальная церемония", Тикаль на Юкатанском полуострове − "слава и процветание", долина в Мексике Тулисинго и город майя Чикалинго − распространенные тамильские имена Туласингам и Чокалингам.
Польский востоковед, доцент Варшавского университета Ян Браун выдвигал гипотезу о родстве тибетского и шумерского языков (существует гипотеза о родстве шумерского и языков мунда). Р. Шэферу удалось обнаружить ряд словарных параллелей между папуасскими и сино-тибетскими языками [3]. Среди них есть весьма любопытные (например, сопоставление числительных в языке эпа и тибетском: 2 − nsi/gnyis, 3 − sum/gsum, 4 − ssi/bzi, 5 − na/lna...
Выдвигались предположения, связывающие японский и коми, японский и йоруба, фульбе и древнеегипетский... Интересными, однако, представляются гипотезы о родстве языков кечуа и аймара (Перу) тюркским языкам, айнского и маньчжурского, эскимосского и финского, баскского и чеченского, чечнского и индоевропейских, грузинского и китайского, пиктского и саамского.
При отыскании связей между языками было немало мистификаций и натяжек. Например, исследователь Гриневич [4] высказывал домыслы о славянских корнях этрусков и крито-минойцев. Однако первым эту мысль излагал еще Чертков [5] в позапрошлом веке. Он интерпретировал топонимику и этнонимику Древней Италии и лексику этрусских надписей посредством славянских языков: умбры – обричи, долопы – дулебы, пелигны – поляне... По такому же принципу строились связи: Кремона – Кременец, Кременчуг, Кромы.
Академик Н. Марр [6] сближал этнонимы русы, этруски, пеласги, лезгины. Он также утверждал, что русский язык ближе к грузинскому, чем к украинскому, а немецкий – это преобразованный революционным взрывом сванский язык.
Щербаков [7] обращает внимание на похожесть географических названий Исландии и Центральной Азии (предполагаемой прародины прагерманцев). Сравните: исландское озеро Лангисьор и сьор/сор – «море»; исландские реки Ховсау, Екульсау, Твоурсау, Хамарсау и реки Таджикистана Яхсу, Шаклису, Таирсу, Авансу. Ледник по-исландски екуль и горные озера Средней Азии – Зоркуль, Рангкуль.
Существует гипотеза о родстве касситского языка индоевропейскому [8]. Касситы – племена Древнего Луристана, захватившие в 16-13 вв. до н.э. Вавилонию. Любопытно, что имя касситского бога Шурияша находит соответствия с ведическим Сурьей (Солнцем), Маратташ – это-де маруты (божества бури, ветра и грома), Бугаш – древнеперсидский Baga.
Как известно, языки мира распределяются по определенным таксономическим рубрикам. Если генеалогическая классификация языков базируется на понятии родства, то типологическая классификация основывается на принципах сходства. Первая объединяет языки по родственным связям (языковым семьям), а вторая – по их структурному строению.
Наиболее известна морфологическая классификация, согласно которой языки распределяются по четырем классам: изолирующие (аморфные), агглютинативные, полисинтетические (инкорпорирующие) и флективные. Например, волапюк и квенья является флективным, эсперанто – агглютинативным, токипона – изолирующим. Следует отметить, что наибольшее развитие получили языки агглютинативной структуры, а наименьшее – полисинтетические (см. Арахау).
Языки могут классифицироваться и в зависимости от степени развития аналитизма (раздельное выражение основного и словообразовательного значений) или синтетизма (соединение в пределах одного слова нескольких морфем). Синтетических искусственных языков также не много (квенья, Арахау). Как правило, в лингвоконструировании задействуют аналитические механизмы. Классический пример аналитизма – логлан и ложбан.
Кроме того, языки распределяются в типологии по типу строения слов в предложении. Общепринято считать, что существует три строя языков: номинативный (противопоставление объекта и субъекта, именительного и винительного падежей), эргативный (противопоставление производителя и носителя действия) и активный (противопоставление одушевленного и неодушевленного начал, актива и инактива). Иногда выделяют отдельно дативную конструкция предложения (использование дательного падежа для передачи чувства и восприятия, например, фразой «Мне видно» вместо «Я вижу»).
Реже говорят о поссесивном строе (передача прилагательных и некоторых глаголов существительными при помощи родительного падежа, например, фразой «Полет птицы» вместо «Птица летит» или «Птичий полет»). Языки, в которых поссесивная конструкция строится посредством связки «иметь» («Я имею книгу») называются хабео-языками, а при использовании связки «есть» («У меня есть книга») – эссе-языками
Искусственные языки, использующие неноминативные конструкции неизвестны, не говоря уже о применении поссесивной (взамен предикативной) и дативной (взамен номинативной) конструкциях. Исключения представляют Арахау, а также отчасти эналь и Üqoi.
Подавляющее большинство искусственных языков базируются на индоевропейской лексике, что является следствием наибольшего успеха эсперанто. С 1887 года, когда был изобретен этот язык появилась масса эспирантоидов (окциденталь, идо, новиаль, эдо, интерлингва, ОМО, уропи, унитарио).
В ХХ в. появились лингвистические проекты, ориентированные на отдельные языковые группы – это межъязыковые плановые языки. Известны прогерманские конланги тевтониш, нордиен, космос; общеславянские словио, слависк, прослава; пантюркские ортатюрк и торок. Любопытно, что лингвоконструирование не выходит за пределы ностратической макросемьи языков. Единственное исключение – это, пожалуй, попытки некоторых японских исследователей. Например, писатель Хироюки Мориока создал язык барон на древнеяпонской основе.
Проекты с генетически обособленной словарной базой (априорные плановые языки) иногда тоже сравниваются как между собой, так и с естественными языками. Вопрос, почему некоторые априорные и естественные языки обнаруживают сходства, пока не получил убедительного ответа. Объясняется это некими архетипами языкового строения, неосознанным заимствованием или такие факты являются подтверждением теории моногенеза.
Так, «Черное наречие», засвидетельствованное в трилогии «Властелин колец» имеет четко выраженный агглютинативно-суффигирующий характер, что дало основание некоторым исследователям заподозрить, Толкина в использовании при конструировании языка Мордора хаттский и хурритский лингвистические материалы. Как бы то ни было, но параллели в этих языках все-таки прослеживаются [1].
Ифкуиль, как отмечается рядом исследователей, основывается на принципах афразийских и америндских языков. Онтологический статус слогового планового языка эльюнди пока не изучен. Однако уже сейчас можно сказать, что его фонология (отсутствие звонких взрывных, вокальная скудость) напоминает этрусский, этеокипрский и минойский языки, условно объединяющиеся, как и баскский, в средиземноморскую семью. Звуковой рисунок эльюнди напоминает японский, корейский и, возможно, айнский.
Ложбан сконструирован на основе самых распространенных языков мира
Фиктивное родство языков может быть априорным (невольное) и апостериорным (нарочитое). Например, А. Толстой в «Аэлите» использовал манеру образования слов, как считается, из ацтекского, и арамейского фонда при полинезийском звуковом оформлении слогов. Ацтекский язык взял за основу фантаст А. Беляев при описании «наречия атлантов» в произведении «Последний человек из Атлантиды». Язык индейского племени муцун избрал Марк Окранд для построения клингона к фильму «Звездный путь». Не секрет, что фантаст Фрэнк Херберт использовал сокотрийский диалект арабского языка в своем культовом произведении «Дюна». С. Логинов в «Многоруком боге далайна» основывался на монгольской лексике. Так называемый го'уладский язык, специально разработанный к телесериалу «Звездные врата» (на нем говорили вымышленные племена го'уладов джаффа), находит аналогии с древнегипетским. Феминистический конланг лáадан Сюзет Хаден Элгин − с китайским.
Остается пока не ясным, какой инолингвистический источник использовал Кир Булычев для конструирования имен и названий в «Тайне третьей планеты». Ведутся сапоры на особенности каких языков опирался Дж.Р.Р. Толкин для конструирования многочисленных наречий в трилогии «Властелин колец». Отмечалось влияние финского (в языке онтов и в некоторых других), кельтских и славянских (квенья).
Весьма любопытно предположение, проводящее параллели между «черным наречьем» и урарто-хурритскими языками, одним из самых архаичных в Древнем мире. Считается, что урарты и хурриты были дальними предками современных носителей нахско-дагестанских языков. Мордорско-урартское родство можно было бы считать либо совпадением, либо адстратным явлением, если бы не еще один пример. Полисинтетический априорный язык Арахау обнаружил целый ряд структурных и семантических сходств с баскским и нахско-дагестанскими (в частности с годоберинским) языками. Обращает на себя внимание то, что априорные искусственные языки обнаруживают сходства с так называемой Яфетической макросемьей (неиндоевропейские языки Древней Европы и Кавказа).
Дискуссионным остается вопрос – почему именно с кавказскими языками (в первую очередь речь идет о нахско-дагестанских, чем об абхазо-адыгских и картвельских) оказалось наиболее перспективно отождествлять априорные искусственные языки и языки, на которых говорят вымышленные чудовища – такие как Саурон и Ктулху.
Обнаружение фактов априорное родство служит дополнительным стимулом к поиску ключей, казалось бы, навсегда потерянных, к древним и недешифрованных языкам Средиземноморья.
Ученый М. Алексеев называет феномен лингвистической сходимости – «морфологические встречи» (наприемр, такие «встречи» фиксируются между нахско-дагестанскими и индоевропейскими (при сравнении ностратического морфологического инвентаря с восточнокавказским) [1а], между пратибетобирманскими падежными показателями и алтайскими [1б]. Гипотеза заимствования в этом случае маловероятна, поскольку она противоречила бы тезису о непроницаемости морфологии. По мнению Алексеева, причины появления подобных «изголосс» кроются не столько в общности происхождения (Вацлав Поляк в 1946 г. пытался обосновать существование «славянско-кавказского языкового союза») или в ареальной обусловленности совпадающих морфем, сколько в самом характере функционирования служебных морфологических элементов. «Как известно, – пишет он, – установление морфологического инвентаря реконструируемого праязыка и восстановление материальной оболочки соответствующих морфологических единиц основывается на фонетических корреспонденциях близких по семантике морфем».
Существует немало гипотез, устанавливающих «родство» между, казалось бы, не связанными никакими узами языками. Например, можно вспомнить предположение исследователя топонимики Амурской области Бориса Ульянова [2]. Он сопоставляет эвенкийский язык с америндскими на примере сибирских рек Уров, Уркан, Уссури, где корень "ур" − "болячка, гнилой" (сравните название реки в США Миссури). Подозрительно похоже, по мнению исследователя, и совпадение названий рек Юкон и Оймякон. В языке майя "муль" − "плывущее бревно", а по-эвенкийски "мули" − "плыть по воде". Эвенкийские слова "север" и "шаман" на майя означает "древний, "оставшийся позади".
Тамильский исследователь Дакор Шринивасан опубликовал труд "Следы тамилов Индии в древней Америке" (перепечатка в бангалорской газете "Тамильский вызов Колумбу"). Он приводит 261 географическое название Нового Света, имеющее смысловое тамильское толкование. Например, археологический комплекс Чавин-де-Уантар в Перу переводится, как "погребальная церемония", Тикаль на Юкатанском полуострове − "слава и процветание", долина в Мексике Тулисинго и город майя Чикалинго − распространенные тамильские имена Туласингам и Чокалингам.
Польский востоковед, доцент Варшавского университета Ян Браун выдвигал гипотезу о родстве тибетского и шумерского языков (существует гипотеза о родстве шумерского и языков мунда). Р. Шэферу удалось обнаружить ряд словарных параллелей между папуасскими и сино-тибетскими языками [3]. Среди них есть весьма любопытные (например, сопоставление числительных в языке эпа и тибетском: 2 − nsi/gnyis, 3 − sum/gsum, 4 − ssi/bzi, 5 − na/lna...
Выдвигались предположения, связывающие японский и коми, японский и йоруба, фульбе и древнеегипетский... Интересными, однако, представляются гипотезы о родстве языков кечуа и аймара (Перу) тюркским языкам, айнского и маньчжурского, эскимосского и финского, баскского и чеченского, чечнского и индоевропейских, грузинского и китайского, пиктского и саамского.
При отыскании связей между языками было немало мистификаций и натяжек. Например, исследователь Гриневич [4] высказывал домыслы о славянских корнях этрусков и крито-минойцев. Однако первым эту мысль излагал еще Чертков [5] в позапрошлом веке. Он интерпретировал топонимику и этнонимику Древней Италии и лексику этрусских надписей посредством славянских языков: умбры – обричи, долопы – дулебы, пелигны – поляне... По такому же принципу строились связи: Кремона – Кременец, Кременчуг, Кромы.
Академик Н. Марр [6] сближал этнонимы русы, этруски, пеласги, лезгины. Он также утверждал, что русский язык ближе к грузинскому, чем к украинскому, а немецкий – это преобразованный революционным взрывом сванский язык.
Щербаков [7] обращает внимание на похожесть географических названий Исландии и Центральной Азии (предполагаемой прародины прагерманцев). Сравните: исландское озеро Лангисьор и сьор/сор – «море»; исландские реки Ховсау, Екульсау, Твоурсау, Хамарсау и реки Таджикистана Яхсу, Шаклису, Таирсу, Авансу. Ледник по-исландски екуль и горные озера Средней Азии – Зоркуль, Рангкуль.
Существует гипотеза о родстве касситского языка индоевропейскому [8]. Касситы – племена Древнего Луристана, захватившие в 16-13 вв. до н.э. Вавилонию. Любопытно, что имя касситского бога Шурияша находит соответствия с ведическим Сурьей (Солнцем), Маратташ – это-де маруты (божества бури, ветра и грома), Бугаш – древнеперсидский Baga.
Литература
1 Ссылки по теме: http://www.uib.no/People/hnohf/orkish.htm Orkish and the Black Speech − base language for base purposes
http://www.uib.no/People/hnohf/blackspeech.htm Black Speech analysis by Craig Daniel
http://www.lotrplaza.com/mordor/obanz.asp Neo-Black Speech Vocabulary
1а Вагапов А. Д. Славянско-нахские лексические параллели, Грозный, 1994; его же, Вагапов Я. С. Индоевропейско-нахские лексические общности с классными показателями в их составе. Грозный, 1993;
1б Гуан-жэнь Гон – Gong H., Postpositions in Tibeto-Burman languages // XIV International Congress of Linguists: Abstracts... Berlin, 1987)
2 "Уссури или Миссури" // "Социалистическая индустрия", 5.09.1989.
3 Shafer R., Was New Guinea the Graveyard of 100 South Asian and Pacific Cultures?, − "Orbis", t. 14, 1965, № 2.
4 Гриневич Г.С., Праславянская письменность. результаты дешифровки, М., 1993.
5 Чертков А.Д., О языке пеласгов, населявших Италию, и сравнение его с древнеславянским. М., 1855.
6 Алпатов В., Марр и марризм. История одного мифа,
7 Щербаков В.И., Где жили герои эддических мифов? // Знак вопроса, 1989, №9.
8 Delitzsch F., Die Sprache der Kossäer, Lpz., 1884.
http://www.uib.no/People/hnohf/blackspeech.htm Black Speech analysis by Craig Daniel
http://www.lotrplaza.com/mordor/obanz.asp Neo-Black Speech Vocabulary
1а Вагапов А. Д. Славянско-нахские лексические параллели, Грозный, 1994; его же, Вагапов Я. С. Индоевропейско-нахские лексические общности с классными показателями в их составе. Грозный, 1993;
1б Гуан-жэнь Гон – Gong H., Postpositions in Tibeto-Burman languages // XIV International Congress of Linguists: Abstracts... Berlin, 1987)
2 "Уссури или Миссури" // "Социалистическая индустрия", 5.09.1989.
3 Shafer R., Was New Guinea the Graveyard of 100 South Asian and Pacific Cultures?, − "Orbis", t. 14, 1965, № 2.
4 Гриневич Г.С., Праславянская письменность. результаты дешифровки, М., 1993.
5 Чертков А.Д., О языке пеласгов, населявших Италию, и сравнение его с древнеславянским. М., 1855.
6 Алпатов В., Марр и марризм. История одного мифа,
7 Щербаков В.И., Где жили герои эддических мифов? // Знак вопроса, 1989, №9.
8 Delitzsch F., Die Sprache der Kossäer, Lpz., 1884.